וַיַּחֲלֹ֥ם עוֹד֙ חֲל֣וֹם אַחֵ֔ר וַיְסַפֵּ֥ר אֹת֖וֹ לְאֶחָ֑יו וַיֹּ֗אמֶר הִנֵּ֨ה חָלַ֤מְתִּֽי חֲלוֹם֙ ע֔וֹד וְהִנֵּ֧ה הַשֶּׁ֣מֶשׁ וְהַיָּרֵ֗חַ וְאַחַ֤ד עָשָׂר֙ כּֽוֹכָבִ֔ים מִֽשְׁתַּחֲוִ֖ים לִֽי׃
И увидел он еще другой сон, и рассказал1 это своим братьям, и сказал: «Вот, я снова видел сон — солнце, и луна, и одиннадцать звезд2 поклоняются3 мне».
1 рассказал | wa-ysappēr
Вопреки HALOT 6651, *spr следует отделять от хорошо засвидетельствованных лексем, которые происходят от прасемитских *sipr- ‘письмо, документ’ и *sāpir- ‘писец’, однако не автохтонно западно-семитские, но восходят, скорее всего, к акк. šipru and šāpiru [SED *spr]. Поэтому еврейский глагол sippēr не является деноминативным от sēp̄er ‘письмо, документ, книга’.
2 солнце, луна и одиннадцать звезд | ha-ššemeš wә-ha-yyārēaḥ wә-ˀaḥad ˁāśār kôkābīm
Здесь присутствуют два фольклорных мотива, «солнце-мужчина и луна-женщина» и мотив поклонения солнца, луны и звезд человеку:
1) Солнце, луна и звезды персонифицируются: солнце — мужчина (отец), луна — женщина (мать), звезды — их дети [мотив A736.1];
2) Мотив поклонения небесных светил великому человеку можно найти в литературе этого же периода: в истории Ахикара царь Сеннахериб сравнивается с богом, которому служат солнце, луна и звезды. [см. «Повесть об Ахикаре Премудром в переводе С. С. Аверинцева]
3 поклонились | mištaḥăwîm
Существует две теории. Согласно первой, форму mištaḥăwîm можно рассматривать как породу hithpael или hithpalel от šḥh/šḥḥ (хотя есть проблема вставного -w-). Эта теория верна синхронно: когда этот текст писался, вероятно, сами носители языка интерпретировали корень таким образом, так как есть редкий корень šḥh с третьим слабым и частотный šḥḥ с удвоенным.
Вторая теория является более общепринятой: толчком к переосмыслению этого были угаритские тексты, так как в угаритском порода shaphel хорошо засвидетельствована, и тогда mištaḥăwîm можно интерпретировать как t-рефлекс древней каузативной породы (št-порода) от корня *ḥwy ‘сворачиваться’, которого нет в ханаанейских языках, но есть в арабском. Некоторые исследователи также возводят этимологию mištaḥăwîm к древнееврейскому глаголу от *ḥwy — ḥāyyā ‘жить’, что не очевидно.
Из учебного комментария М. Беловой к 37-й главе книга Бытия. Под ред. М. М. Юровицкой
И увидел он еще другой сон, и рассказал1 это своим братьям, и сказал: «Вот, я снова видел сон — солнце, и луна, и одиннадцать звезд2 поклоняются3 мне».
1 рассказал | wa-ysappēr
Вопреки HALOT 6651, *spr следует отделять от хорошо засвидетельствованных лексем, которые происходят от прасемитских *sipr- ‘письмо, документ’ и *sāpir- ‘писец’, однако не автохтонно западно-семитские, но восходят, скорее всего, к акк. šipru and šāpiru [SED *spr]. Поэтому еврейский глагол sippēr не является деноминативным от sēp̄er ‘письмо, документ, книга’.
2 солнце, луна и одиннадцать звезд | ha-ššemeš wә-ha-yyārēaḥ wә-ˀaḥad ˁāśār kôkābīm
Здесь присутствуют два фольклорных мотива, «солнце-мужчина и луна-женщина» и мотив поклонения солнца, луны и звезд человеку:
1) Солнце, луна и звезды персонифицируются: солнце — мужчина (отец), луна — женщина (мать), звезды — их дети [мотив A736.1];
2) Мотив поклонения небесных светил великому человеку можно найти в литературе этого же периода: в истории Ахикара царь Сеннахериб сравнивается с богом, которому служат солнце, луна и звезды. [см. «Повесть об Ахикаре Премудром в переводе С. С. Аверинцева]
3 поклонились | mištaḥăwîm
Существует две теории. Согласно первой, форму mištaḥăwîm можно рассматривать как породу hithpael или hithpalel от šḥh/šḥḥ (хотя есть проблема вставного -w-). Эта теория верна синхронно: когда этот текст писался, вероятно, сами носители языка интерпретировали корень таким образом, так как есть редкий корень šḥh с третьим слабым и частотный šḥḥ с удвоенным.
Вторая теория является более общепринятой: толчком к переосмыслению этого были угаритские тексты, так как в угаритском порода shaphel хорошо засвидетельствована, и тогда mištaḥăwîm можно интерпретировать как t-рефлекс древней каузативной породы (št-порода) от корня *ḥwy ‘сворачиваться’, которого нет в ханаанейских языках, но есть в арабском. Некоторые исследователи также возводят этимологию mištaḥăwîm к древнееврейскому глаголу от *ḥwy — ḥāyyā ‘жить’, что не очевидно.
Из учебного комментария М. Беловой к 37-й главе книга Бытия. Под ред. М. М. Юровицкой