Существует два возможных объяснения происхождения евр. ˁēḏen:
(1) Происходит от акк. edinu ‘равнина, степь' (эту точку зрения поддерживают, напр., Скиннер, Гункель, Драйвер, Циммерн); в аккадском это слово является шумерским заимствованием. Привлекательность этой точки зрения состоит в фонологическом сходстве; кроме того, восточное происхождение слова соответствует расположению Эдема «на востоке» (Быт. 2:8). Был высказан и ряд возражений; во-первых, в Быт. об Эдеме говорится как о плодородном саде, что не соответствует семантике аккадского и шумерского слова. Во-вторых, это слово, распространенное в шумерском, в аккадских памятниках встречается лишь один раз (клинописная табличка из Ниневии, содержащая шумерские логограммы и их аккадские эквиваленты). Обычное аккадское соответствие шумер. e-di-in EDIN = se-e-ru (наиболее частотно), e-di-nu. Судя по имеющимся свидетельствам, edinu было крайне редким словом для аккадского; можно даже предположить, что оно не употреблялось в языке иначе как при переводе соответствующего шумерского слова [Millard:1984, стр. 104]. Потому вероятность того, что столь узко употребительное слово было заимствовано в древнееврейский, крайне мала. Согласно Спейсеру, поддерживающему гипотезу об этимологической связи евр. ˁēḏen и шумер. eden, тот факт, что это слово редко для аккадского и встречается в основном в шумерских памятниках, позволяет предположить, что лежащие в основе мотива традиции очень древние и восходят к древнейшему культурному слою Месопотамии [Speiser:1964, стр. 19].
В-третьих, эта этимология не объясняет появления [ˁ] в еврейском.
(2) Согласно второй точке зрения, евр. ˁēḏen происходит от западносемитского корня ˁdn, который семантически связан с понятиями изобилия, удовольствия. Эта точка зрения соответствует традиционной этимологии, связывающей ˁēḏen
с омонимичным евр. существительным со значением «наслаждение, удовольствие». Ассоциативная связь с этим существительным неизбежно возникала у любого читателя или слушателя этой истории; она подкреплялась тем, что в Эдемском саду было «всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи» (Быт. 2:9). Именно такое понимание слова ˁēḏen отражено во многих переводах, напр., в Септуагинте, где gan-ˁēḏen ‘Эдемский сад' переведено как ὁ παράδεισος τῆς τρυφῆς ‘сад роскоши' (см. напр., Быт 3:23, 24). Тем не менее, вопрос о том, связано ли этимологически название сада с корнем ˁdn, остается открытым; их кажущаяся связь вполне может быть очередным примером народной этимологии.
Из историко-филологического комментария М. Г. Селезнева, А. Лупповой «Книга Бытия, гл. 2. Второй рассказ о творении мира»
(1) Происходит от акк. edinu ‘равнина, степь' (эту точку зрения поддерживают, напр., Скиннер, Гункель, Драйвер, Циммерн); в аккадском это слово является шумерским заимствованием. Привлекательность этой точки зрения состоит в фонологическом сходстве; кроме того, восточное происхождение слова соответствует расположению Эдема «на востоке» (Быт. 2:8). Был высказан и ряд возражений; во-первых, в Быт. об Эдеме говорится как о плодородном саде, что не соответствует семантике аккадского и шумерского слова. Во-вторых, это слово, распространенное в шумерском, в аккадских памятниках встречается лишь один раз (клинописная табличка из Ниневии, содержащая шумерские логограммы и их аккадские эквиваленты). Обычное аккадское соответствие шумер. e-di-in EDIN = se-e-ru (наиболее частотно), e-di-nu. Судя по имеющимся свидетельствам, edinu было крайне редким словом для аккадского; можно даже предположить, что оно не употреблялось в языке иначе как при переводе соответствующего шумерского слова [Millard:1984, стр. 104]. Потому вероятность того, что столь узко употребительное слово было заимствовано в древнееврейский, крайне мала. Согласно Спейсеру, поддерживающему гипотезу об этимологической связи евр. ˁēḏen и шумер. eden, тот факт, что это слово редко для аккадского и встречается в основном в шумерских памятниках, позволяет предположить, что лежащие в основе мотива традиции очень древние и восходят к древнейшему культурному слою Месопотамии [Speiser:1964, стр. 19].
В-третьих, эта этимология не объясняет появления [ˁ] в еврейском.
(2) Согласно второй точке зрения, евр. ˁēḏen происходит от западносемитского корня ˁdn, который семантически связан с понятиями изобилия, удовольствия. Эта точка зрения соответствует традиционной этимологии, связывающей ˁēḏen
с омонимичным евр. существительным со значением «наслаждение, удовольствие». Ассоциативная связь с этим существительным неизбежно возникала у любого читателя или слушателя этой истории; она подкреплялась тем, что в Эдемском саду было «всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи» (Быт. 2:9). Именно такое понимание слова ˁēḏen отражено во многих переводах, напр., в Септуагинте, где gan-ˁēḏen ‘Эдемский сад' переведено как ὁ παράδεισος τῆς τρυφῆς ‘сад роскоши' (см. напр., Быт 3:23, 24). Тем не менее, вопрос о том, связано ли этимологически название сада с корнем ˁdn, остается открытым; их кажущаяся связь вполне может быть очередным примером народной этимологии.
Из историко-филологического комментария М. Г. Селезнева, А. Лупповой «Книга Бытия, гл. 2. Второй рассказ о творении мира»